Кругом сирень - на улице и в вазах. Она расцвела одним утром, как и ожидалось, и город благоухает и переливается оттенками лилового.

Весь день в компании Байетт и ее "Обладать". Никогда не встреча более ярких, витражных романов. Почти каждый раз ближе к лету появляется кто-то из английской литературы и ненавязчиво заставляет хотеть есть холодную курицу и бутерброды с огурцом ("сандвичи" звучит определенно лучше).

Блюдце из молочно-белого фарфора с расписными красными цветами похоже на что-то сказочное. Неровные, точно у накрахмаленной салфетки, чуть загнутые вверх, края. Что за цветы по ободку чашки? - Я узнаю только дубовые листья и что-то похожее на маргаритки.
Кофейная пара (трио? еще ведь эта расчудесная пирожковая тарелка) стоит в серванте. Когда дом затихает и в нем не остается никого кроме меня, почти со священным ритуальным трепетом достаю это расписное красное кружево, чтобы наконец попить кофе. Три предмета купленные за 19$, среди еще двухсот таких же - синих, зеленых, черных, - не имея особой ценности, что-то перевернули в моей голове. Кофе в чашке остыл, а я продолжаю смотреть в его бархатную темноту в которой утопают нарисованные маргаритки.
В этом всем есть нечто пугающе очаровательное - вдруг увидеться и безвозвратно отчаянно влюбиться в красоту этих густых красных узоров.
Конечно, дело не в фарфоре, но я и не хочу разбираться что стоит за этим нежнейшим любованием.